Жил-был человек. Ничем он особо не отличался от таких же людей, как он сам, постоянно занятых своими делами, так никогда и не заканчивающимися, вечно куда-то спешащих, но всё равно почему-то опаздывающих, смотрящих только себе под ноги, чтобы, чего доброго, не споткнуться и не упасть, всё время чего-то ждущих, и, как это ни печально, не дожидающихся. Вобщем человек как человек, что ещё нужно. Да была в нём одна особенность, искорка, маленькая-премаленькая, почти незаметная, спрятанная где-то там, в самой глубине сердца - он умел творить. Когда-то, давным-давно, когда солнце светило ярче и веселее, когда трава была зелёной и мягкой, а цветы заполняли своим благоуханием всё вокруг, когда ручьи журчали, словно пытаясь увлечь за собой в неведомое приключение и жизнь каждое утро взрывалась всеми красками мира, он садился за за свой маленький потрёпаный временем письменный столик, стоявший воле окошка в его комнате и отправлялся в путь, туда, где он чувствовал жизнь всеми фибрами своей совсем ещё юной и светлой души. И он творил. О, как же это было прекрасно! Чувства выплёскивались на бумагу мириадами золотых нитей, замысловато переплетающихсях между собой и складываясь в прелестные образы, какие мог создавать только он. Он творил, день и ночь, пытаясь своей жизнью украсить жизнь миллионов других людей, чтобы они поняли что и в их существовании есть то, что он называл стихом, художник - картиной, лётчик - небом, а святой - Богом. Он твоил и был счастлив.
Но однажды солнце вдруг потускнело, трава почему-то пожухла, цветы утратили былую красоту, не слышно было звонких песен ручейков, а в его комнату через то самое окошко, возле которого стоял письменный стол, откуда ни возьмись ворвалась Серая жизнь. Она не спрашивала ничего, она просто влетела огромным серым вихрем и разрушила всё, что он создавал с такой любовью. Взмыли в воздух листы со стихами, беспомощно упала на бок чернильница, расплескав по столу всё своё содержимое иссиня чёрными кляксами, сломалось перо, вдруг утратившее свою былую лёгкость, погасла свеча, погрузив комнату в полный мрак...
И вот живёт человек, ничем особо не отличающийся от таких же людей, как он сам. Живёт в своей комнате, вроде бы такой же как много лет назад, но нет. Не зажигается здесь теперь по вечерам свеча, чтобы утопить всё окружающее в своём чуть подрагивающем пламени и разогнать мрак, не ложаться на бумагу красавицы-буквы, сливаясь в слова и обретая вложенный в них смысл, не слышен скрип пера, что когда-то одним дсвижением создавало целые миры. Всё стало тускло и серо, как и хотела Серая жизнь. Но тогда, в тот далёкий страшный вечер, когда всё было разрушено в один миг, она не учла одного - искорку, ту самую, крохотную искорку, что осталась в сердце человека, запрятанная в самый скоровенный уголок его души. Именно она все долгие годы дарила ему надежду, глупую, бессмысленную, непонятную надежду на то, что однажды в его окошко ворвётся Белая жизнь и его комната, такая мрачная сейчас, вновь наполнится светом и красками, как тогда, много-много лет назад.
очень короткий дневник
вот ссылка на него Улетевший
это другая запись, но тоже интересная мысль